Она открыла дверь и переступила порог.

Граф стоял у стеллажа, держа в руках книгу в кожаном переплете. Он обернулся на звук шагов Амели. Тонкие губы его дрогнули в усмешке:

— Добрый день, ваше высочество! Рад, что вы не сочли унизительной беседу с обитателем местной тюрьмы.

И не понятно было, шутит он или говорит всерьез.

Глава 33. Граф Анри д'Эстен

— Я тоже рада видеть вас, ваше сиятельство! — Амели чуть наклонила голову. — Что заставило вас проделать столь долгий и опасный путь?

Граф небрежно взмахнул рукой:

— Скука, ваше высочество, скука!

Она сдержала возмущение и почти спокойно осведомилась:

— И как? Скука развеялась?

— О, да! — заверил он. — К тому же, атмосфера одиночной камеры заставила о многом задуматься, многое переосмыслить. Не поверите, ваше высочество, но я давно уже столько не думал. Всё, знаете ли, дела, дела — войны, балы, интриги. А тут такое умиротворение, такой покой.

— Рада, что вам понравилось, — скупо обронила она и тоже подошла к книжным полкам — только в другой части комнаты. — Значит, мы с его светлостью зря беспокоились о том, как бы вас оттуда вызволить.

Он положил книгу, которую держал в руках, на стол.

— Да, ваше высочество, я вряд ли стою вашего беспокойства. Мадемуазель Легран

— другое дело. Буду весьма вам обязан, если вы обеспечите ей нужный комфорт. В конце концов, именно вы виноваты в том, что она здесь оказалась. Она пошла за вами.

— Вот как? — внутри Амели уже клокотал гнев. — По вашему, я отправилась сюда потому, что мне захотелось приключений? Или, как вы, — от скуки?

— Простите, ваше высочество, возможно, я высказался слишком резко.

Но в голосе его не было ни малейших сожалений.

Минуты бежали, и в любой момент мог появиться герцог де Тюренн и прервать их свидание. Впрочем, свидание ли это было? Или обычный, ничего не значащий разговор двух мало знакомых собеседников? Амели не знала ответа.

— Каковы бы ни были причины вашего появления, я рада, что вы здесь. Во всяком случае, я рада, что здесь мадемуазель Легран, — уточнила она. — Потому что я собираюсь просить ее оказать нам большую услугу. Во дворце сейчас находятся три человека, которым нужно помочь выбраться из Анагории. И лучше мадемуазель Легран с этим никто не справится.

— Вот как? — брови графа взмыли вверх. — Вы собираетесь отправить мадемуазель Легран обратно в Эстен? А вам не кажется, что это слишком жестоко — просить ее вернуться туда, откуда она сбежала?

Щеки Амели запылали. Мысли графа были созвучны с ее собственными, но другого выхода она не видела.

— Да, это так, — признала она. — Но если вы думаете, что в Анагории всё тихо и спокойно, и главная моя проблема здесь — определить, в каких драгоценностях появиться на ближайшем балу, то вы заблуждаетесь.

— О, неужели есть и более серьезные вопросы?

— Хватит язвить, ваше сиятельство! — не выдержала она. — Я вынуждена прибегнуть и к вашей помощи тоже. Я прошу вас сопровождать мадемуазель Легран, а еще — дать приют в вашем замке двум женщинам и маленькому мальчику. Им нельзя оставаться в Анагории. Поверьте, если бы им не грозила опасность, я никогда бы вас об этом не попросила.

Он задумался. Потом кивнул.

— Не смею вам отказать, ваше высочество. Это вполне согласуется с моими целями. Поверьте — лучше сидеть в собственном замке, чем в камере чужой тюрьмы. Так что с моей стороны не будет возражений.

Больше он не прибавил ничего и потянулся за очередной книгой.

Подавив разочарование и обиду, Амели заглянула в соседнюю комнату и позвала герцога де Тюренна.

План побега был набросан довольно быстро. И хотя он был основан на многих не зависящих от них обстоятельств, они надеялись на его реализацию.

Отправиться в Дальние пещеры они должны были в двух каретах. Как только они будут проезжать неподалеку от пещеры с зеркалами, герцог наложит на стражников заклятье сна, и вторая карета отклонится от первоначального пути. Знакомый офицер на границе был уже предупрежден и готов был пропустить беглецов и получить щедрое вознаграждение. Магический сон же в дальнейшем можно было списать на происки самих чужестранцев — разве сама мадемуазель Легран не могла оказаться ведьмой? Вполне могла. Тогда ошибка герцога заключалась бы только в том, что он недооценил ее возможности. Ну, что же, он уже стар и невнимателен.

Да, король разгневается. Лишит герцога должности главного королевского мага. К этому де Тюренн был готов. Они могли надеяться, что на исчезновение Жюли из дворца в условиях осложнившейся политической обстановки вряд ли кто-то обратит внимание. Ну, а о том, что маленький Шарль не утонул, знали только они.

Граф выслушал план внимательно и ни словом не возразил. Амели еще раз поблагодарила его за помощь и удалилась.

Всю обратную дорогу слёзы текли, не переставая. Она едва не заплутала в коридорах. Она не видела придворных, попадавшихся у нее на пути. Она не отвечала на приветствия.

Ну, как, как она могла вообразить, что граф в нее влюблен? К этому не было решительно никаких предпосылок. Она была для него простой девчонкой, которая не могла похвастаться ни хорошими манерами, ни благородным происхождением.

Хватит пустых мечтаний! Она должна выкинуть его из своих мыслей, как только он уедет из Анагории. Но стоило подумать об этом, как она снова залилась слезами.

— Вы плакали, ваше высочество? — испугалась Жюли.

Она попыталась улыбнуться:

— Нет, Жюли, всё в порядке. Нам нужно поговорить. Присядь рядом. Ах, оставь эти условности. Я приказываю тебе — присядь. Мы должны говорить совсем тихо, чтобы нас никто не услышал.

Жюли примостилась на самом краешке канапе. Амели еще раз объяснила служанке план герцога. Добавила, что сопровождать их будет граф д'Эстен — храбрый воин и благородный человек.

— А как же вы, ваше высочество? Вы останетесь в Анагории?

В голосе горничной было столько неприкрытого беспокойства, что Амели благодарно улыбнулась.

— Мне нужно остаться. Хотя бы для того, чтобы вместе с его светлостью попытаться убедить его величество остановить опасные для Анагории опыты.

— А если вам это не удастся?

— На этот случай у меня есть другой план. О нём я не рассказывала никому — даже герцогу.

— Но, ваше высочество, — Жюли смотрела на нее с грустью, — каким бы замечательным ни был ваш план, вы не справитесь с ним одна.

Она и сама это понимала. Но она боялась рассказать о нём кому бы то ни было, потому что не была уверена в правильности своих предположений.

Вечером, когда приготовления к отъезду шли полным ходом, герцог познакомил ее с министром иностранных дел Анагории маркизом де Сервилем. Маг уже посвятил маркиза в тайну его величества, и тот, будучи сторонником его дяди, довольно потирал руки.

— Я отправлюсь в Дальние пещеры вместе с вами, ваше высочество. И стражники, сопровождающие карету, будут преданными мне людьми. Вы можете рассчитывать на их поддержку. Жаль, что вы еще не имели возможности познакомиться с герцогом Анагорийским, дядей его величества. Не сомневаюсь, этот благородный и бескорыстный человек произвел бы на вас благоприятное впечатление.

Кажется, не сомневался он и в том, что она должна стать женой этого благородного и бескорыстного человека. Она не стала его разубеждать.

Она проследила за тем, чтобы бочонок с отваром из цветов и плодов каштана, который она самолично готовила на королевской кухне, приведя в трепет всех поваров, был погружен в багажный ящик кареты, и только тогда немного успокоилась.

Но тут же нервный холодок снова прошел по коже — стража привела графа д'Эстена. Он сел в другую карету, даже не взглянув в сторону Амели.

— Дитя мое, нам пора, — герцог де Тюренн легонько коснулся ее руки.

Она кивнула. Из-за застилавших слёз глаза она не видела даже собственной кареты.

Глава 34. Дорога

Амели забилась в уголок кареты, закрыла глаза. Ей вдруг всё стало безразлично. Она должна была пожертвовать своим счастьем ради интересов чужой для нее страны. Антуан или его дядя — какая разница? Она должна стать женой короля и действовать по его указке. Женщина бесправна всегда, даже, если она — ведьма.